Всё считал и мерил русский народ. Да и сам счёт был особый. Многогранный и многоярусный, многозвучный и красочный.
Никому не верь, только счёту верь
Можно ли в искрящейся алмазными блесками капле воды, покойно выступившей утренней росой на бутоне полевого цветка, можно ли в ней, такой робкой, такой застенчивой, увидеть океан – безмерный, грозно бушующий? Вряд ли! Хотя миллионы и миллиарды таких капель, собранных штормовой волной, легко, играючи опрокидывают огромные океанские лайнеры, подтачивают и смывают в бездну неприступные береговые скалы. Можно ли в крохотной песчинке, случайно попавшей в глаз, разглядеть заоблачный горный хребет? А ведь вполне возможно, что именно она когда-то венчала его заснеженный пик! А сиротливая, неказистая ёлка-сосенка, случайно выросшая на дорожной обочине? Что может рассказать она о «зелёном море тайги», о лесах дремучих, нехоженых? А слово, одно лишь слово, или пусть даже поговорка-присказка, разве раскроют они сами по себе всю силу, красоту, мощь и величие родного языка?
Так и с русским счётом. Каждая его клеточка, каждая составная его единица мало что сразу «покажут» вдумчивому наблюдателю, хотя скрытого, потаённого в них может быть очень много. Но вот «поставленные» вместе, сопряжённые друг с другом, они сразу же начинают «рисовать» диковинные картины далёкого трагического или счастливого прошлого, рассказывать о народных судьбах и нуждах, повествовать о давным-давно забытом или стоящем уже здесь, сейчас, за порогом загадочно грядущем. Ну что это такое – те же «один», «девять», «четыре», «один»? Слова. Простые цифры. А чуть иначе и не через запятую написанные – «1941», и вот они уже набатно-тревожно призывают: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!»… А услышь – «1812». И сразу вспоминается: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром / Москва, спалённая пожаром, / Французу отдана? / Ведь были ж схватки боевые, / Да, говорят, ещё какие! / Недаром помнит вся Россия / Про день Бородина!..»
Многое и о многом напомнят русскому сердцу не только знаменательные даты отечественного летоисчисления. Образны, выразительны знаменитые золотники, те самые, которые малы, да дороги; пудовые кулаки и фунт лиха; вершок, который из-за горшка-то едва виден, и косая сажень в плечах; коломенская верста и святая пядь родной земли…
И все они, несмотря на свою уникальную самодостаточность, – лишь малые кирпичики огромного здания-дворца русского счёта. Есть в нём свои торжественные залы, посвящённые мерам длины и площади, мерам объёма и веса. Есть между ними великолепные анфилады ходов-переходов, есть свои парадные лестницы, сумрачные подвалы, запасные ходы-выходы. Много чего есть.
А здание-то гармонично, просторно, крепко, устойчиво, красиво. Да иначе и быть не могло. Ведь строилось оно по законам русского мира, который являлся его строгим и требовательным архитектором.
От числа к цифре
Изучение истории русского счёта с древнейших времён показывает, что он прошёл большой путь развития, на котором не замыкался сам в себе, а брал всё лучшее от тех стран и народов, с которыми вёл торговлю, воевал, обменивался культурными достижениями.
Письменное изображение русского счёта начиналось с простых зарубок – с палочек и отметин на деревьях, дощечках, глине. Об этом говорит знакомое нам выражение «заруби себе на носу»: для запоминания чего-то очень важного нужно сделать заметку, зарубку. Слово «нос», вполне вероятно, применяется здесь в значении «носить» – раньше зарубки носили с собой. На палочке, например, делали нарезы, соответствующие сумме долга или налога. Затем палочку раскалывали пополам: одну половину оставляли у должника или у плательщика, другую хранили у заимодавца или в казначействе. При расплате обе половинки проверяли складыванием. Способ счисления, при котором делались зарубки на костях животных, на ветках и палочках, на стенах пещер, вполне благополучно дожил и до наших дней, ведь именно его отголоски мы видим в количестве нашивных полосок на рукаве курсантского мундира или на сержантских погонах. Сохраняем мы память о счёте зарубками и в нашей речи, в нашем мировоззрении. «Подвести черту», – говорим мы, заканчивая какое-то начинание, подводя итоги.
Сейчас трудно точно установить, как у разных народов в древние времена до появления письменности назывались числа и каким именно образом они фиксировались. Можно с большой долей вероятности утверждать, что названия каких-то важных в ту пору предметов, а также пальцев рук и ног сначала и были названием чисел для счёта, совпадали и лишь потом стали отделяться друг от друга. Числа получали своё наименование.
Вначале представления людей о количественной стороне мира, предметов, событий, о своей жизнедеятельности были очень конкретны, полностью сливались с образами того, с чем они имели дело, сталкивались. Об этом можно судить хотя бы по тому, что у многих народов названия некоторых чисел совпадают с названиями пальцев рук, что парные предметы получали особые названия. Мышление людей было очень конкретное, образное.
На основе результатов исследования археологических находок, истории языкознания, этнографических данных учёные полагают, что в древности племена и народы, находившиеся на одной ступени развития, в одинаковых или схожих условиях жизни, имевшие похожие потребности и равные возможности их удовлетворения, прошли также одинаковый путь формирования систем счёта и понятий числа. Вначале, если выделять наиболее важные этапы, видимо, употреблялись для счёта всякого рода зарубки, засечки на палках, деревьях в виде чёрточек, точек, отметин рук, использовались для этого камешки, ракушки, листья, кусочки кожи. Затем стали прибегать к помощи пальцев рук и ног, а уж когда люди научились записывать слова и мысли и передавать их другим, эти новые способности и навыки они стали применять и для счёта. Со временем у людей развивались способности анализировать, сопоставлять, сравнивать, обобщать события и предметы, находить общие их черты, независимые от конкретной формы предмета, способа действий. Числа приобретали отвлечённое, абстрактное значение, стали применяться для счёта и птиц, и людей, и плодов, и зверей. Одновременно числа приобретали и своё письменное изображение. Числа становились цифрами.
Цифра – это лишь знак, обозначающий число в современном его понимании. Если говорить о происхождении слова «цифра», то надо вспомнить, что к нам оно пришло из немецкого языка, а в немецкий попало из латинского, в который перекочевало из арабского, где означало «пустота», «ничто», «точка отсчёта». Название современных цифр в русском языке утвердилось после реформ Петра I, который ввёл гражданский шрифт для письма, и вместо принятого ранее буквенного обозначения чисел постепенно стали привычными и повсеместными арабские цифры. Пётр поощрял и создание начальных «цифирных школ». При нём стали издаваться буквари, учебные пособия, учебные карты. Пётр I приказывал, чтобы каждый дворянин непременно знал грамоту и арифметику.
Юрий Якутин
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
