Жизнь престолонаследника Алексея нельзя было назвать счастливой с самых ранних лет. Будучи сыном первой жены Петра I – Евдокии Лопухиной, он даже толком не успел ощутить материнской ласки, так как в восьмилетнем возрасте фактически лишился её: Пётр насильно отправил Евдокию в монастырь, где она была пострижена под именем Елены.

Сына же отдали на воспитание к тётке, а затем – воспитателям-иностранцам, которые обучали наукам и не слишком заботились о том, что чувствует ребёнок. Цесаревич же страдал, рвался к матери и даже тайно ездил в Суздаль, чтобы повидаться с ней. Пётр в свою очередь не только не желал понимать мальчика, не пробовал отогреть лаской и участием, но и, напротив, не доверял ему, следил, чтобы Алексей не мог видеться с матерью. В итоге сын до состояния помешательства стал бояться слежки. 

Когда Пётр женился на Екатерине Алексеевне, теплоты в семье не прибавилось. Екатерина к пасынку была равнодушна, а в Петре всё больше росло недовольство сыном: он ругал его за малообразованность и лень, нежелание быть просвещённым, и за то, что тот никак не поддерживал резкие реформы отца, которые Пётр с трудом внедрял в российскую жизнь, находя всюду противников своей воли.

Пётр пытался подготовить достойного продолжателя своих дел, а Алексей не понимал географии, фортификации и был поразительно равнодушен к власти. За свои ошибки он нередко получал от Петра удары палкой и до смерти боялся его резкого нрава, что ясно видно из безропотного согласия на женитьбу с принцессой Шарлоттой Вольфенбюттельской, которую ему сосватали по политическим соображениям.

Пётр пытался подготовить достойного продолжателя своих дел, а Алексей не понимал географии, фортификации и был поразительно равнодушен к власти.

Несостоявшееся монашество

Когда Пётр понял, что из сына не получится достойного наследника, он перестал им заниматься. Когда Екатерина сообщила, что беременна, то мысли Петра направились в другое русло: он ждал сына, нового правителя России. То, что Шарлотта была тоже беременна, никто в расчёт не брал. Впрочем, вскоре между Алексеем и Петром состоялся разговор, в котором цесаревич отказывался от престола в пользу родившегося брата и даже просил о «монашеском чине». Пётр же ему не поверил, подумав, что тот выдумал какую-то хитрую уловку и замышляет неладное.

Впрочем, когда Пётр вскорости заболел, он изменил решение и написал сыну, что либо тот принимает постриг, либо меняет свой норов и вступает на престол. Когда Алексей ответил, что готов отрешиться от мира, император предложил ему подумать. Правда через некоторое время Пётр потребовал, чтобы сын либо немедленно прибыл к нему, либо уведомил отца, в каком монастыре он хочет находиться.

Шляхтич Коханский

Прочтя письмо и воспользовавшись отсутствием Петра, Алексей занял денег у приближённых и, прикрывая своё бегство желанием встретиться с отцом за границей, бросился в бегство. Действия цесаревича не были продиктованы логическими соображениями. Это была чистая паника без раздумий и планов. Не желая занять место на престоле и тем паче, принять монашеский постриг, он увидел единственное решение своих бед в побеге и поиске поддержки у правителей других государств.

В Либаве Алексей встретился с Кикиным, который посоветовал тому ехать в Вену и искать покровительства императора Карла VI. Взяв вымышленное имя шляхтича Коханского, цесаревич въехал в Вену, поставив тем самым венское правительство в противоречивое положение. С одной стороны, дать убежище – значит оскорбить Петра и бросить ему вызов, отказать – значит не использовать возможность, которая позволяла сделать Алексея пешкой в хитроумной политической партии. Так и родилась идея сообщить опальному сыну, что покуда венский император будет пытаться примирить его с родителем, пребывание Алексея надобно держать в тайне. Так цесаревич провел несколько дней в местечке под Веной - Вейербурге, а затем отправился в Тироль под видом государственного преступника. «Преступника» поместили в крепость Эренберг, стоящую а живописной скале. Коменданту дали наказ прилично содержать узника. Дабы сохранить полное инкогнито, солдатам запретили выходить за ворота крепости, а караульным – вступать с кем бы то ни было в беседы.

Руины замка Эренберг, в котором прятался Алексей. Фото:

«Нашёлся!»

Однако предосторожности были тщетны. Пётр быстро обнаружил при помощи соратников местонахождение сына. Алексею пришлось спешно бежать в Неаполь, где его также быстро отыскали капитан Александр Румянцев и опытный дипломат граф Пётр Толстой. В этой главе о злоключениях цесаревича начинается новое действо: Пётр вступает в переговоры о выдаче ему сына, однако иностранные власти отказываются удовлетворить его просьбу. Пётр решает действовать хитростью: он добился разрешения на свидание цесаревича с Толстым и Румянцевым. 

Получив разрешение, великий дипломат Толстой сначала вытянул из рукава первый козырь – письмо Петра, в котором тот обещал, что не накажет сына, а, напротив, покажет ему насколько широко сердце отца и как он великодушно умеет прощать. Когда же Алексей не поддался на уговоры и письмо, Толстой прибег к устрашению, говоря, что иностранные сторонники предадут Алексея, а отец покарает, если он сейчас же не одумается.

Увидев сомнения цесаревича, граф применил самое действенное оружие: подкупил австрийского чиновника. Тот «конфиденциально» сообщил Алексею, что отсылка его в Россию – вопрос времени, и что день этот недалёк.

Испуганный Алексей, которого окружали подкупленные Петром люди, измотанный переговорами и советами, попробовал обратиться за помощью к шведскому правительству. Однако положительный ответ, который те ему выслали, запоздал. Алексей, паникующий и страшащийся гнева отца, поддался уговорам Толстого и уехал в Россию.

Ложь ценою в жизнь

По пути в Петербург Алексей писал отцу: «Всемилостивейший государь батюшка! Надеяся на милостивое обещание ваше, полагаю себя в волю вашу, и с присланными от тебя, государь, поеду из Неаполя на сих днях к тебе, государю, в Санктпитербурх. Всенижайший и непотребный раб и недостойный называться сыном Алексей».

«Недостойный раб» встретился с Петром 3 февраля 1718 года. Император начал с укоров, пеняя ему на то, что обучал его и готовил в наследники, а Алексей не только оскорбил его небрежением, но и сбежал из отечества, обратившись к иноземному государю. В итоге многочасового разговора, где Пётр обличал, а Алексей, не ища себе оправданий, просил даровать ему жизнь и отказать в наследстве, пришли к тому, что Пётр «даст ему милость, но только с тем, чтобы тот объявил о своих согласниках, которые присоветовали бежать к цезарю». В этот же день был опубликован манифест, в котором сына Петра от Екатерины назначили наследником, а Алексея от престолонаследия отстранили, пригрозив, что те, кто станет признавать Алексея наследником, будут объявлены изменниками.

Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе. Н. Н. Ге, 1871 Фото:

И вроде бы история должна была кончиться удачно – Алексей часть вины переложил на сподвижников, про шведов так никто и не узнал, в престолонаследии тоже отказали вполне благополучно, однако дальше события начали развивались для несостоявшегося императора самым непредсказуемы образом. Любовница Алексея, Ефросинья, показала на допросе, что Алексей не только хотел стать императором, но и готовился для захвата власти использовать австрийскую армию и желал при удобном случае возглавить мятеж русских войск.

Тюрьма и пытки

Алексея немедленно привезли в Петропавловскую крепость, где начали допрашивать, пытать ударами плетью, и в конце концов добились именно тех слов, какие ждали: Алексей сдал соратников и оговорил самого себя.

5 июля ему был вынесен смертный приговор. Если духовенство ещё и препятствовало воле Петра, которую все отчётливо ощущали, то светский суд, возглавляемый Меншиковым – личным врагом царевича, не предпринял никакой попытки выглядеть в этой ситуации достойно. Все боялись воли императора и почти единогласно подписали приговор.

Уход из жизни

7 июля 1718 года в шесть часов пополудни цесаревич скончался. Подданным было сказано, что Алексей умер от болезни, нечто вроде апоплексии, развившейся в нём после того, как он узнал о смертном приговоре. Якобы перед смертью он причастился, испросил у отца прощение и тихо умер, обелив тем самым своё имя. Однако в естественную смерть приговорённого мало кто поверил еще тогда. Эту версию ставит под сомнение тот факт, что в книгах Петропавловской крепости зафиксирован визит Петра с девятью сановниками в Трубецкой бастион, где среди прочих узников сидел и Алексей… Впрочем, проследить достоверно, что именно там тогда произошло, никому пока и не удалось.

«Портрет царевича Алексея Петровича в латах». Холст, масло, 1710 - 1718

Тайна ухода цесаревича Алексея, которому по рождению полагалось быть счастливым и одарённым всеми благами человеком, остаётся нераскрытой, а от самого Алексея остался только образ, который гаснет перед волей и деяниями его отца - Петра Первого.